— Ты не можешь это делать нормально? — он убрал её руки от паха, буквально отмахнулся, — это так сложно, просто сделать нормально?
Вивьен слезла с бёдер любовника, предчувствуя очередную волну недовольства, прихватила с журнального столика пачку крепких Мальборо, закурила. Некогда привлекательный голос любовника сейчас напоминал раздражающий комариный писк. Бз, бз, бззз - захотелось прибить на месте.
— Что в твоём понятии нормально? — и всё же ей бы любопытно услышать ответ, — ты не думал, что проблема в тебе, а не во мне? Ты же мужик, зачем тебе эти розовые сопли? Сунул-высунул, сунул-высунул. Простые фрикции.
— Нормально — это погладить, шепнуть что-то ласковое на ухо, возбудить не только физически, но и в эмоциональном плане, а не вот это прямое требование о трахе, с твоим вечным контролем.
Любовника звали Марк. Он поднялся с дивана и стал поспешно натягивать нижнее белье с брюками, словно боялся лишиться того единственного, что в нем привлекало женщин. Окутанная сигаретным дымом Вив смотрела так, словно проклинала до седьмого колена в роду и обрекала на пожизненную импотенцию.
— Да я мужик, — пытаясь застегнуть ширинку, он продолжал истерить и вправду переходя на писклявый фальцет, — и мне иногда нужны эти сопли, в конце концов, прелюдия в постели, романтика. Я хочу чувствовать себя рядом мужиком, дарить цветы, подарки. С тобой же все через одно место.
— Хорошо, — снисходительно ответила Вив, обтирая пепел с сигареты о стенки пустой кофейной чашки, — хочу фризскую лошадь.
Марк закипал, сжимал кулаки, пыхтел и начинал краснеть от злости. В отличие от Вив он не мог себе подобного позволить. Что взять с голодранца, который живет за счет внешности и размера члена, существует за счет состоятельных женщин?
После недолго пыхтения от досады, Марк процедил сквозь зубы рычащее:
— Допустим, ты это получишь, что тогда изменится?
Зажав в губах сигарету, Вив накинула на плечи длинное в пол черное кимоно. Её гнетуще-тяжёлым взглядом можно было расстреливать и вершить судьбы. Не одна мышца на красивом и ухоженном лице не дрогнула.
— С тобой ничего, — красивый абрис губ с нетронутой помадой растянулся в улыбке, — собирай манатки, пора заканчивать этот цирк. Коней и без тебя хватает.
Четыре года назад.
— Нихера се, вы где её нашли?
— Выкинули у дверей госпиталя, а мы покурить, а тут... Че ты встал, помоги мне перетащить её на каталку! Вызови дежурного врача, у нас тяжёлый случай. МРТ. Рентген. На ней живого места нет, я не знаю, за что хвататься.
Перетащив девушку на каталку, интерн поочерёдно поднял заплывшие от побоев веки, посветил в глаза фонариком, проверяя чувствительность зрачков. Девушка, точнее то, во что её превратили захрипела. Дыхание стало частым, поверхностным и кратким.
— Есть реакция. Черт, походу у нас гемо или пневмоторакс. У неё зашкаливает пульс, из-за этого месива я не могу понять, синеет она или нет. Живо в операционную. Марис, посмотри её документы, оформи все копам, пусть выясняют. Я уверен, без изнасилования тут не обошлось. У неё все брюки в крови.
Медбрат схватил лежавшую в ногах девушки сумочку, прижал к груди, провожая взглядом группу медиков, кативших тяжёлого пациента в операционную. На обследование времени уже не оставалось.
В найденных документах был паспорт. В нем рядом с красивой фотографией улыбающейся молодой женщины стояло имя Вивьен Холт и дата рождения 10.04.1993. Тогда ей было всего 22 года.
После двух операций и одной клинической смерти, Вив открыла глаза, её сняли с аппарата искусственной вентиляции лёгких. Память её не пожалела, вернув уродующие душу картинки произошедшего. На седьмой день, когда врачи разрешили, её посетил детектив. Безразличный к чужому горю, он не заморачивался на тактичность.
— Ваше имя Вивьен Холт?
Девушка пошевелила пальцами. Медсестра, тут же подложила под руку блокнот с карандашом и осталась стоять на всякий случай рядом.
— Если да - две полоски, нет - одна. Вы меня понимаете?
На блокноте появилось две полоски.
— Вы Вивьен Холт? Родились в штате Техас, братьев и сестёр нет. Из родителей остался только отец. В Нью-Йорке заканчивали Академию Киноискусства?
Две полоски.
— Вы помните, что произошло в тот вечер? Это был один человек или несколько? Как вы оказались в больнице, кто вас привёз? На момент инцидента вы уже знали, что беременны?
— Она пока не говорит, нужно время. Мы ещё не сообщили пациентке об этом, — женщина вздохнула и ласково погладила свободную от блокнота и карандаша руку. — Прости, доченька, плод испытывал кислородное голодание, врачам пришлось сделать аборт, иначе мы тебя потеряли бы.
Грифель карандаша впился в бумагу, аппараты жизнеобеспечения запищали: участился пульс и поползло вверх давление.
Рассказать о произошедшим она смогла только спустя две недели и только под присмотром психотерапевта и адвоката. Она все твердила, что не пила, что была трезва, только вот один бокал шампанского, после которого все поплыло, а тело перестало слушаться. Наивная девочка из захолустья поверила в сладкие речи знаменитого на тот момент кинорежиссёра. Не первая и не последняя, мечтающая о славе и признании публики.
Их было двое, кинорежиссёр и его друг, а после был третий таксист, воспользовавшийся невменяемым состоянием Вив. Последнему она откусила конец члена, который врачи нашли застрявшим в пищеводе. И если бы не таксист, возможно, дело не набрало такой скандальный оборот. В СМИ поднялась шумиха. В последствии нашлись другие жертвы насилия, некоторые из которых были не раз опоены наркотиком.
Суд длился долго, унизительные показания, свидетели - её пытались измотать до последнего, в надежде, что Вив сдастся и пойдёт на мировую. Её молчание и согласие оценили в сто тысяч долларов, но Вив отсудила себе гораздо больше в финансовом плане и в моральном.
После реабилитации Вив долгое время не работа. Ударилась в спорт, изучила Самбо, что придало уверенности и чуть притупило агрессию к противоположному полу. Мужчины все так же слетались на её красивую внешность, но то, что ждало их под ней почти никому не нравилось, и мало кто выдерживал подобное отношение. Жизнерадостная и открытая Вив изменилась. Взгляд потяжелел, способный прибивать гнетом к земле, появились неуёмное желание к контролю и чёрствость. Вив не стала бояться мужчин, теперь она их люто ненавидела и вместе с тем испытывала извращённую потребность в их присутствии. В прочем, её вкусы стали распространяться и на женщин, в компании которых она чувствовала себя куда спокойней и раскрепощённей, чем с противоположным полом.
Сейчас она увлекается лошадьми, содержит небольшую конюшню, кожевенную мастерскую по изготовлению аксессуаров для конного спорта и Тематических девайсов. В её шкафу порядком прибавилось скелетов, но теперь от них Вив не собирается убегать. |
